МИХАЛЬСКАЯ Нина Павловна

Нина Павловна Михальская

Михальская Нина Павловна [26.09.1925, Москва — 25.09.2009, Москва] — литературовед, специалист в области изучения истории литературы Англии, других стран Западной Европы, Америки, славянских стран, их взаимодействия и специфики, русско-зарубежных литературных связей, преподавания зарубежной литературы в высшей и средней школе. Один из лидеров научной школы кафедры всемирной литературы МПГУ (научная школа Пуришева — Елизаровой по изучению мировой литературы в контексте культуры, русско-зарубежных литературных связей), пользующейся высоким авторитетом в научном сообществе. Установила принципиальную координацию между художественными методами и жанрами в литературе Нового времени. Предложила выделять переходные эстетические явления в самостоятельную область филологического исследования. Дала наиболее значимое в отечественной науке комплексное описание истории английской литературы от истоков до наших дней, в частности самую убедительную трактовку проблем модернизма в английской литературе ХХ века. Сформулировала одну из наиболее актуальных исследовательских тем — «Образ России в английской литературе IX–XIX веков» и раскрыла ее на материале отражения образа России и русских, национальной русской идентичности на разных этапах развития английской литературы от IX до XIX века, что имеет значение для всего комплекса наук, составляющих современное гуманитарное знание. Определила характер и формы изучения зарубежной литературы ХХ века в системе высшего и среднего образования России.

Доктор филологических наук (1968), профессор (1968), заслуженный деятель науки СССР (1975), Почетный профессор МПГУ (1991). Орден Трудового Красного Знамени (1975), Орден Дружбы (2004), др. государственные награды.

Член Европейской ассоциации англистов (ESSE), Почетный председатель Российской ассоциации англистов.

Один из признанных лидеров организации отечественной науки и образования. В течение многих лет член экспертного совета по филологии и искусствознанию ВАК, научно-методических советов МП СССР, РСФСР, Министерства образования РФ, УМО по специальностям педагогического образования и т. д. Член редколлегии журнала «Филологические науки».

Высшее образование получила в МГУ, обучение в аспирантуре прошла при кафедре зарубежной литературы МГПИ им. В. И. Ленина (1948–1951). Московский педагогический государственный университет (МГПИ им. В. И. Ленина, МГПИ, МПГУ), с 1951 г. по наст. время. Ассистент, доцент, профессор, с 1968 по 1990 гг. заведующая кафедрой зарубежной литературы, с 1990 г. — профессор кафедры всемирной литературы. В 1972–1983 гг. — декан факультета русского языка и литературы. Член (в течение многих лет председатель) докторского совета при МПГУ (МГПИ). Автор более 400 научных, научно-методических работ.

Важное место в трудах Н. П. Михальской уделено литературе Англии и образу России в английском культурном сознании. В работе «Образ России в английской художественной литературе» Н. П. Михальская особенно основательно исследует материал применительно к шекспировской эпохе (время правления Ивана Грозного, который в свое время предполагал жениться на Елизавете Тюдор). После обзора основных источников Возрождения исследовательница делает очень существенный вывод: «Мотивы холода, снега, бескрайних просторов, слова о свирепых русских медведях («Макбет», «Генрих IV» Шекспира), о длинной русской ночи («Мера за меру» Шекспира, возникающий в воображении ассоциативный ряд — грустная сказка, зимняя сказка, дочь русского царя, которой она будет рассказана («Зимняя сказка»); упоминание рабов и Нижней Волги и везущих сани молочно-белых оленей в «Тамерлане Великом» Марло, другие русские реминисценции, которых к концу XVI века становится все больше, — все это говорит о развитии русской темы и формировании образа России — страны могущественной и бога­той, населенной людьми сильными и выносливыми, людьми, чья жизнь проста и сурова, исполнена противоречий, поражает присущими ей контрастами», и далее: «В английской литературе XVI века сложилась модель образа России, которая и в дальнейшем при некоторых ее модификациях будет возникать в произведениях последующих эпох. Литературные памятники XVI века останутся надолго для англичан основными источниками представлений о России и русских» (Михальская Н. П. Образ России в английской художественной литературе IX–XIX веков. М., 2003. С. 29.).

Творчество Шекспира широко освещалось в лекциях по истории английской литературы, читавшихся Н. П. Михальской в МПГУ, имя драматурга постоянно присутствовало в ее курсах «Зарубежная литература ХХ века», «Зарубежная литература рубежа XIX–XX веков», спецкурсах по проблемам литературоведения для студентов, магистрантов, аспирантов, слушателей ФПК МПГУ и в других вузах.

Специально Шекспиру Н. П. Михальская посвятила работу «О сонетах Шекспира», опубликованную в качестве предисловия к изданию: Шекспир У. Сонеты. М., 2000.

Характеристика всего творчества Шекспира вошла в учебник: Аникин Г. В., Михальская Н. П. История английской литературы. М.: Высшая школа, 1975. Этот учебник неоднократно переиздавался, и его материалы легли в основу вузовского учебника: Михальская Н. П. История английской литературы. М.: Академия, 2006. Ученый дает в этом издании глубокую, взвешенную характеристику творчеству великого английского драматурга, создает контуры «мира Шекспира», населенного его героями. Она пишет: «У. Шекспир передал движение истории, переломный характер и трагические противоречия своего времени, обратился к острейшим политическим проблемам, создал незабываемо яркие многогранные характеры героев. Проблема “человек и история” стала основной в его творчестве. Наследие У Шекспира — вечно живой и неиссякаемый источник мыслей, сюжетов, образов для писателей последующих поколений. Шекспировские традиции бессмертны. Они во многом определили развитие драмы, лирики и романа последующих эпох» (С. 5). В разделе «Эпоха Возрождения» очерк о Шекспире — единственный развернутый литературный портрет (С. 38–68), другим авторам (от Т. Мора до К. Марло) уделено внимание только в обзорном очерке, завершающемся значимой фразой: «Литературное наследие предшественников во многом подготовило творчество самого великого драматурга Англии У. Шекспира» (С. 38).

У нас давно сложился образ Шекспира, который теперь стало принято называть «Русский Шекспир». Поэтому не высказываниями англичан или других европейцев открывает свой очерк о Шекспире Н. П. Михальская, а цитатами из работ Белинского, Герцена, Добролюбова, она не погружается в «шекспировский вопрос» (хотя упоминает его, в том числе работу И. М. Гилилова «Игра об Уильяме Шекспире»), ибо «Русский Шекспир» (несмотря на иное мнение, высказывавшееся В. М. Фриче, И. А. Аксеновым и немногими другими) — это актер и драматург театра «Глобус», родившийся и умерший в Стрэдфорде-на-Эйвоне (в очерке приводится надпись на его могиле). Большое внимание уделено сонетам Шекспира, особенно 146 и 66, но также 2, 10, 21, 26, 46, 55, 64, 74, 127, 130, 143. Почему 66-му — понятно: он «в миниатюре представляет собой трагическую ситуацию, которая будет развернута в “Гамлете”» (С. 43). Но почему 146-й, достаточно редко упоминаемый? Это отголосок длительного русского спора с английской традицией, идущей от лейкистов: «Английский поэт-романтик У. Вордсворт считал, что сонеты Шекспира — это ключ, которым он раскрыл свое сердце. Однако считать сонеты достоверным источником сведений о жизни Шекспира вряд ли возможно. Их значение в другом: в них раскрыты духовное богатство и красота человека Ренессанса, величие и трагизм его существования. Этому посвящен 146-й сонет» (С. 42).

В очерке о Шекспире получили освещение его исторические хроники, трагедии, комедии, поздние пьесы, жанр которых определяется термином «трагикомедия», но вносится важное уточнение: «“Перикл”, “Цимбелин”, “Зимняя сказка”, “Буря” представляют новое эстетическое качество. В них сливаются жанровые черты трагикомедии, пасторальной драмы и аллегории» (С. 66). Завершается очерк характеристикой «Бури» («Поэт-гуманист возлагает надежду на разум грядущих поколений, которые создадут счастливую жизнь») и трагедий: «Трагедия Шекспира опирается на сюжетный материал истории и легенд. Но на этом легендарном и историческом материале Шекспир выдвигал острые современные проблемы» (С. 68).

За учебником стоит огромная научно-исследовательская работа, это не популяризация достигнутого другими учеными, а во многом плод научного анализа, изложенный в доступной студентам, предельно лаконичной, без игры сложными и непонятными терминами, форме. Поэтому учебник, на котором взращено несколько поколений отечественных англистов, одновременно выступает как важный научный источник. Это и свидетельство верности определенной научной школе, которая получила широкую известность под названием Пуришевская научная школа.

Профессор МГПИ Б. И. Пуришев в период своей деятельности (конец 20-х — конец 80-х годов) не заявлял о своей приверженности какому-либо литературоведческому методу, был в стороне от дискуссий о различных подходах в науке. Его интересовала проблема мировой литературы в контексте культуры, и применительно к характеристике этого взаимодействия он одним из первых разработал ряд историко-теоретических понятий (барокко, рококо в литературе и др.), обратился к обширному пласту литературных явлений второго ряда (например, к малоизвестным немецким писателям XV–XVII веков), к тем великим писателям, которые осуществляли в своем творчестве художественный синтез (прежде всего — к Гёте, к писателям европейского Возрождения). Нечто подобное можно сказать и о профессоре М. Е. Елизаровой, которая также рассматривается как один из основателей школы. Ее труды содержат глубокий анализ русско-зарубежных литературных связей, особенно значимы ее исследования, устанавливающие мировое значение творчества А. П. Чехова. И Б. И. Пуришев, и М. Е. Елизарова подготовили множество аспирантов, ставших продолжателями их дела. Однако научная школа выделяется по признаку единства концепции, то есть по специфической для школы теории, а основатели школы избегали ее формулировать. Эта задача легла на плечи соратников и учеников основателей школы, прежде всего — на Н. П. Михальскую.

Первая крупная заявка на новую концепцию была ею сделана в докторской диссертации, так решительно поддержанной Б. И. Пуришевым и М. Е. Елизаровой. Было показано, что жанр романа претерпевает изменения в зависимости от художественного метода: романы модернистов по ряду признаков значительно отличаются от романов реалистов. Но материал диссертации, где рассматривался только один жанр, не позволил уже здесь сделать более общий вывод (пример следования заветам учителей: теоретические выводы не должны опережать изучение конкретного материала). За следующее десятилетие (прежде всего благодаря работе над «Историей английской литературы») такой материал появился. Можно было сформулировать литературоведческий закон: «Жанр в литературе Нового и Новейшего времени испытывает принципиальные трансформации под влиянием художественных методов». Н. П. Михальская могла посвятить этому закону статью или даже монографию. Но она поступила по-другому, и выбранный ею путь раскрывает ее как создателя научной школы: она подарила идею всему коллективу кафедры, предложив выпустить сборник «Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе», выступив его составителем и ответственным редактором. Таких сборников (иногда с вариацией названия) с 1977 по 1986 гг. вышло десять. В них печатали свои статьи Н. П. Михальская, Ю. М. Кондратьев, Г. Н. Храповицкая, И. О. Шайтанов, преподаватели кафедры, аспиранты, представители других вузов. Сборники обсуждались на заседаниях кафедры, где их всецело поддерживал Б. И. Пуришев: ведь в неявном виде идея взаимосвязи метода и жанра вытекала из его трудов по зарубежной литературе. Так оформилась и овладела сознанием коллектива кафедры, формирующегося в научную школу, первая объединяющая всех теоретическая концепция.

В 1981 г. к ней добавилась вторая концепция, когда вышел в свет кафедральный сборник «Переходные эстетические явления в ли­тературном процессе XVIII–XX веков» под редакцией Н. П. Михальской. Переходные явления были известны давно, но выступали скорее помехой для создания истории литературы, так как они не вписывались в ее традиционную схему, построенную учеными на основании определенной методологии, согласно которой следует изучать наиболее зрелые формы литературных феноменов. Между тем, Б. И. Пуришев именно потому избегал жесткой терминологии, что изучал, как правило, переходные явления. Н. П. Михальская, прояснив теоретический аспект такого подхода, снова подарила идею кафедре, что привело к новому сплочению научной школы вокруг оригинальной концепции и масштабным исследованиям, вылившимся в докторские и кандидатские диссертации, защищенные в последующие четверть века.

Третья объединяющая идея, вылившаяся в сборник «Взаимодействие жанров в художественной сис­теме писателя» под редакцией Н. П. Михальской, вышедший в 1982 г., совершила определенный прорыв в литературоведческой теории жанра. Суть идеи: развитие литературы как история жанров (важнейшая мысль М. М. Бахтина) — формулировка недостаточная, нужно говорить о смене жанровых систем, при этом простейшей жанровой системой выступает совокупность жанров в творчестве отдельного писателя, что предполагает наличие более сложных систем в направлениях, школах и т. д.

В 1983–1985 гг. вышли первые три тома академической «Истории всемирной литературы», задуманной в девяти томах. Работа над изданием шла более двадцати лет и дала первые результаты только тогда, когда во главе высококвалифицированного коллектива встал ученик Б. И. Пуришева Ю. Б. Виппер, тогда член-корреспондент, а впоследствии академик АН СССР. Ю. Б. Виппер, идя по стопам Б. И. Пуришева, почти не коснулся теоретической основы издания, предварив первый том небольшой статьей с подчеркнуто скромным названием «Вступительные замечания». Но формирующаяся Пуришевская научная школа была подготовлена предыдущей объединительной работой для вскрытия существа новой концепции, сменившей развиваемый прежними руководителями издания Н. И. Конрадом и И. Н. Неупокоевой типологический подход. В развернутой рецензии на первые три тома издания в журнале «Филологические науки» (Михальская Н. П., Луков Вл. А. [Рец. на изд.:] История всемирной ли­тературы. Т. 1–3. М.: Наука, 1983–1985 // Филологические науки. 1986. № 4. С. 84–88), была раскрыта логика в теоретическом плане не проявленного, но в материалах томов убедительно представленного нового методологического подхода, который в рецензии определялся как историко-теоретический подход. Этот подход дал новый терминологический аппарат, учитывающий историческую изменчивость содержания терминов, что, в частности, позволило выявить и изучить целый класс эстетических явлений — переходные эстетические явления. Ю. Б. Виппер поблагодарил авторов за разъяснение ему самому сути его методологии, понятие «историко-теоретический подход» широко вошло в филологию. Но статья стала важной вехой и в развитии Пуришевской научной школы: прежде существовавшие по отдельности теоретические концепции объединились в стройную методологию, и можно было сказать, что школа Пуришева — это группа филологов, объединенных историко-теоретическим подходом.

Однако основатели школы Б. И. Пуришев и М. Е. Елизарова не случайно избегали теоретических построений. Историко-теоретический подход многое раскрывает в их деятельности, но далеко не все. Такой подход хорошо объясняет их обзорные работы, описывающие ход литературного процесса. Но таких работ не так уж много. В основном ученые уделяли внимание персоналиям, причем персоналиям крупнейшим: Шекспир, Гёте, Чехов... Н. П. Михальская поступала точно также в докторской диссертации, без какого-либо теоретического обоснования представив модернизм в виде творчества Д. Джойса (гл. 1), В. Вулф (гл. 2), Д. Г. Лоуренса (гл. 3), а реализм в виде критического наследия Г. Уэллса (гл. 4), эстетики Д. Голсуорси (гл. 5), романов Э. М. Форстера (гл. 6) и Р. Олдингтона (гл. 7), оставив главу 8 для обзора литературно-критического наследия нового поколения прогрессивных писателей.

Линия на выделение персоналий, в целом противоречащая историко-теоретическому подходу, имеющему отношение к общему ходу литературного процесса, была продолжена ею и в последних работах.

Примером может служить книга Н. П. Михальской «Десять английских романистов» (М.: Прометей, 2003). Под ее же редакцией вышел обширный биобиблиографический словарь «Зарубежные писатели» (М.: Просвещение, 1997; расширенное издание: М.: Дрофа, 2003) — своего рода итог деятельности кафедры в этом направлении (статьи самой Н. П. Михальской, а также В. Н. Ганина, М. И. Никола, Н. И. Соколовой, В. П. Трыкова, Г. Н. Храповицкой, Е. Н. Черноземовой, И. О. Шайтанова и др.).

Уже не итогом, а возможной перспективой можно считать выпущенный в 2003 г. коллективом авторов под редакцией Н. П. Михальской вузовский учебник «Зарубежная литература. ХХ век» (М.: Дрофа, 2003), где, как отмечал в своей докторской диссертации выдающийся современный прозаик С. Н. Есин, чуть ли не впервые на его памяти при изложении литературного процесса новейшего периода материал представлен не по направлениям (экспрессионизм, сюрреализм, постмодернизм и т. д.), а по авторам (Марсель Пруст, Джеймс Джойс, Бертольт Брехт, Габриель Гарсиа Маркес и т. д.). «Кому-то это может показаться старомодным, мне же представляется это самым настоящим новаторством, за которым просматривается какая-то новая концепция, учитывающая принципиальное значение авторской индивидуальности в литературе», — отмечал С. Н. Есин.

И внимание Б. И. Пуришева и М. Е. Елизаровой к персоналиям, и представление через персоналии модернизма и реализма в докторской диссертации Н. П. Михальской, и 70 писателей, выделенных в «Истории английской литературы», и монументальное собрание литературных портретов и справок «Зарубежные писатели», и учебник «Зарубежная литература. ХХ век», построенный по персональному признаку, и «Десять английских романистов» — все эти работы, нарушающие принципы историко-теоретического подхода, находят неожиданное и полное обоснование с точки зрения получившего в последнее время широкое признание общегуманитарного тезаурусного подхода, истоки которого, как теперь выясняется, также лежат в истории развития научной школы Пуришева — Елизаровой — Михальской и который соединяется с историко-теоретическим подходом по общенаучному принципу дополнительности. Более того, труды Н. П. Михальской становятся прообразом еще не созданной, но наметившейся особой «параллельной» истории литературы — не как истории развития литературного процесса, а как истории персональных моделей литературы. В этом контексте понятной становится концепция очерка о Шекспире, включенного в «Историю английской литературы».

Основные работы Н . П. Михальской

Назад