ШЕКСПИР В РОССИИ

Шекспир в России. Впервые в России имя Шекспира было упомянуто в «Эпистоле о стихотворстве» (1748) А. П. Сумарокова среди имен прославленных поэтов прошлого («Шекспир хотя непросвещенный», в примечании: «Шекеспир, аглинский трагик и комик, в котором и очень худого, и чрезвычайно хорошего очень много. Умер 23 дня апреля, в 1616 году, на 53 века своего» («Две эпистолы», СПб., 1748, с. 9, 28). В том же году был издан «Гамлет» Сумарокова — классическая трагедия, созданная по французскому переводу — пересказу Лапласа (1745). Ранние сведения о Шекспире попадали в Россию в основном через французскую и немецкую печать. Даже в начале XIX века произведения Шекспира перелагались на русский язык через французские классические адаптации Ж. Ф. Дюси (Jean-François Ducis, 1733–1816): «Леар» в переводе Н. А. Гнедича (1808) (кстати, именно с этим переводом была связана ошибка, сделанная анонимным автором в The Foreign Quarterly Review в 1827 году (vol. 1, № 2, p. 624–627), где было заявлено, будто бы А. С. Пушкин начал свою литературную карьеру с перевода «Короля Лира» Шекспира на русский язык). В том же 1808 году на русский язык И. А. Вельяминовым был переведён «Отелло», а 1811 С. И. Висковатов перевёл «Гамлета». Нельзя не упомянуть и прозаический перевод «Юлия Цезаря», выполненный Н. М. Карамзиным с подлинника в 1787 году. Перевод этот опередил свое время, но не встретил положительного отклика у читателей, а в 1794 году был запрещён.

Романтический культ Шекспира в России начала XIX века был целиком подготовлен предромантическим влиянием европейской литературы. Такие русские писатели как В. К. Кюхельбекер, А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, О. М. Сомов опирались на пример Шекспира и создавали свою самобытную национальную литературу, пропитанную духом народности. После декабристского восстания 1825 года драмы и исторические хроники Шекспира помогли осмыслить историко-политическую трагедию её участников. Заключенный в крепость В. К. Кюхельбекер с 1828 по 1832 годы переводил «Макбета» и исторические хроники, написал «Рассуждение о восьми исторических драмах Шекспира и в особенности о Ричарде III» (1832).

Интерес к подлинному Шекспиру вызвал появление новых переводов. Одновременно с Кюхельбекером и независимо от него М. П. Вронченко переводит «Гамлета» (1828), 1-е действие «Короля Лира» (1832), «Макбета» (1837), а В. А. Якимов — «Короля Лира» (1833) и «Венецианского купца» (1833). Ряд переводов остался неопубликованным. Стремление переводчиков к точности нередко приводило к буквализму.

Наиболее интересным представителем из числа русских шекспиристов был и остаётся Пушкин. Вслед за декабристами Пушкин работал над созданием национальной литературы и преуспел в этом больше всех остальных. Шекспиризм поэта стал чем-то большим, нежели слепое следование литературной моде на английского драматурга, которая к тому времени широко распространилась в западной Европе. Он отличался от «культа Шекспира» и «шекспиризации» творчества большинства современных писателей. Литературное увлечение Пушкина Шекспиром наполнилось иным, более глубоким духовным содержанием. Шекспиризм Пушкина несёт в себе мировоззренческую проблематику, он перерос из чисто литературного, ориентированного на вкусы эпохи культа Шекспира в пласт философского знания. Именно под влиянием Шекспира формируется у Пушкина зрелый взгляд на историю и народ. Пушкин считает Шекспира романтиком, понимая под истинным «романтизмом» искусство, соответствующее «духу века» и связанное с народом. Пушкин стремился развить художественную систему Шекспира применительно к задачам своей эпохи. Главной чертой шекспировской манеры он считал объективность, жизненную правду характеров и «верное изображение времени». «По системе отца нашего Шекспира» Пушкин строил свою трагедию «Борис Годунов» (1825), чью объективность в изображении эпохи и характеров того времени он позаимствовал из Шекспира. Выдвинув на первый план проблемы, связанные с властью, её нравственностью и её отношением к народу, Пушкин подражал Шекспиру, что впоследствии вылилось в переложение пьесы «Мера за меру» в поэму «Анджело» (1833). Использование поэтики Шекспира в «Борисе Годунове» было в дальнейшем использовано русской драматургией, особенно исторической; в частности трагедия Пушкина послужила образцом «шекспиризации» для писателей, связанных с Обществом любомудрия, — для М. П. Погодина («Марфа, посадница новгородская», 1830) и А. С. Хомякова («Дмитрий Самозванец», 1833). Погодин противопоставил самодержавию народ, сделав последнего «главным действующим лицом»… («Русский архив», 1882, кн. 2, № 6, с. 151).

Одним из первых критиков, давших реалистическое понимание Шекспира, стал В. Г. Белинский, который пришёл к историческому осмыслению его драматургии, увидел в Шекспире истинного гуманиста и демократа: «Знакомство с драмами Шекспира, показало, что всякий человек, на какой бы низкой ступени общества и даже человеческого достоинства ни стоял он, имеет полное право на внимание искусства потому только, что он человек» («Ответ "Москвитянину"», см.: Полное собрание сочинений, т. 10, 1956, с. 242). Для М. Ю. Лермонтова Шекспир — «…гений необъемлемый, проникающий в сердце человека, в законы судьбы»… (Соч., т. 6, 1957, с. 407), для И. С. Тургенева «гигант, полубог…» (см. Соч., т. 8, 1964, с. 185), для Ф. М. Достоевского «пророк, посланный Богом, чтобы возвестить нам тайну о человеке, душе человеч<еской>» (Записные тетради, 1935, с. 179).

В 1840 году за прозаический перевод всех пьес Шекспира взялся друг Герцена и Белинского врач Н. Х. Кетчер. В произведениях А. И. Герцена, И. А. Гончарова, И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, А. А. Григорьева и других русских писателей шекспировские образы переносились в современность, им давалась новая интерпретация.

Пьеса «Гамлет» в переводе Н. А. Полевого (1837) была поставлена в Москве с П. С. Мочаловым и в Петербурге с В. А. Каратыгиным в главной роли и окончательно утвердила Шекспира на русской сцене. Переводя весьма вольно в стиле романтической мелодрамы, Полевой отобразил ужас перед действительностью, трагедию поколения. «Мы плачем вместе с Гамлетом, — говорил он, — и плачем о самих себе» («Театральная газета», 1877, № 8, с. 255). П. В. Анненков, первый серьёзный исследователь творчества Пушкина, отметил противоречие между духовными запросами передовой части русского общества и его политическим бесправием, окрестив его как «русский гамлетизм». В. Г. Белинский писал в 1838 году: «Гамлет! это вы, это я, это каждый из нас, более или менее, в высоком или смешном, но всегда в жалком и грустном смысле…» (Полн. собр. соч., т. 2, 1953, с. 254). Однако, в 1840-е гг. В. Г. Белинский объявил нерешительность принца, который колеблется и только говорит вместо того, чтоб делать, «позорной» (там же, т. 7, 1955, с. 313).

Тургенев в статье «Гамлет и Дон Кихот» (1860) показал, что в новых условиях Гамлеты 40-х годов выродились в «лишних людей», которые хотя и враждебны злу, но бессильны с ним бороться, ибо стали воплощением эгоизма и скептицизма. Своё истолкование Гамлета И. С. Тургенев воплотил во многих героях от «Гамлета Щигровского уезда» (1849) до «Нови» (1876). Ф. М. Достоевский тоже проецировал на своих героев собственную интерпретацию шекспировских образов. Больше всего его привлекали Отелло, Гамлет и Фальстаф, в которых, как он считал, воплотились три жизненные позиции: неприятие зла, скепсис, приводящий к отчаянию, и паразитизм на пороках общества.

В 1840–60-е годы появились новые переводы пьес Шекспира (А. И. Дружинина, Н. М. Сатина, А. А. Григорьева, П. И. Вейнберга и других), которые основывались на реалистическом принципе адекватности, исходящем из сопоставления языковых стилистических систем. В 1865–68 гг. вышло первое «Полное собрание драматических произведений Шекспира в переводе русских писателей», в дальнейшем неоднократно переиздававшееся. Тем не менее, в период бурной общественной борьбы 60-х годов XIX в. Шекспир утрачивает актуальное значение и, оттесняемый злободневной литературой, в значительной мере становится фактом культурного наследия. Но были среди русских писателей и низвергатели Шекспира. Так, Н. Г. Чернышевский даже печатно призывал «…без ложного подобострастия смотреть на Шекспира»… и объявлял «…половину каждой драмы Шекспира негодной для эстетического наслаждения в наше время» (Полн. Собр. соч., т. 2, 1949, с. 283, 50). В последней трети XIX в. возникает русское академическое шекспироведение, основоположником которого был Н. И. Стороженко, выступивший с работами о Шекспире ещё в 1860-е годы. Исследования Н. И. Стороженко, посвящённые Шекспиру, его предшественникам и современникам, написанные на основе культурно-исторического метода, получили признание даже за границей. Против научного шекспироведения выступал с декадентской позиции Л. Шестов, который в книге «Шекспир и его критик Брандес» (1898) субъективно толковал трагедии Шекспира как ответ на «труднейшие вопросы жизни». В 1902–04 гг. С. А. Венгеров в сотрудничестве с учёными, критиками и переводчиками осуществил комментированное издание полного собрания сочинений Шекспира в 5 томах, которое подвело итог русскому освоению Шекспира в XIX веке.

В начале XX века к Шекспиру постоянно обращался А. А. Блок, находя у него постановку важных проблем, в частности отношения личности и истории. Гамлетовская тема проходит через всю поэзию Блока, эволюционируя от узко лирической коллизии Гамлет — Офелия до проблемы выбора жизненной позиции, «долга» и «возмездия».

Блок пропагандировал Шекспира и в смутные годы революции и гражданской войны, особенно подчёркивая связь Шекспира с новым временем, нравственное значение его пьес, способных «…сделать человека — человеком»… (см. Собр. соч., т. 6, 1962, с. 355). Блок утверждал, что шекспировские пьесы должны составлять основу театрального репертуара в будущем.

Послереволюционное шекспироведение было откинуто на несколько уровней назад. Да и кому приходило в голову вспомнить об англичанине, жившем 350 лет назад, во время братоубийственных войн, разрухи, голода и духовного опустошения 1917–20-х гг. Тем не менее, в отличие от других классиков зарубежной литературы, Шекспиру повезло более остальных. Видимо, сказалось положительное расположение к нему главного идеолога советского литературоведения А. В. Луначарского, чья первая работа о Шекспире появилась ещё в 1903 году (глава о «Гамлете» в этюде «Перед лицом рока») и имела философско-эстетический характер, тогда как его лекции о Шекспире (в курсе истории западноевропейской литературы) были пронизаны коммунистической пропагандой и революционным пафосом. В 20-е годы XX века чрезмерный уклон в социологизацию сказался в книге В. Фриче (1926). Театроведческое изучение Шекспира начал В. К. Мюллер в работе «Драма и театр эпохи Шекспира» (1925). И. А. Аксенова интересовали структурные формы драматургии Шекспира («Гамлет и другие опыты, в содействии отечественой шекспирологии», 1930). А. А. Смирнов создал первую монографию («Творчество Шекспира», 1934), глубоко осветившую связь Шекспира с гуманистической идеологией Возрождения. М. М. Морозов в 1940-50-е годы опубликовал ценные исследования о языке и стиле Шекспира.

Новый этап послереволюционного шекспироведения начался во 2-й половине 1950-х годов в связи с подготовкой и празднованием 400-летия со дня рождения Шекспира (1964). Многочисленные работы этих лет отмечены глубоким изучением социальных, философских и эстетических мотивов творчества Шекспира, а также художественных особенностей его драматургии. Весь круг проблем шекспироведения (биография, творчество, театр, художественный метод, текстология) охватывают работы А. Аникста. Оригинальный социально-философский и стилистический анализ характерен для монографии Л. Пинского. Жанры хроники и трагедии подробно исследованы в монографиях Ю. Шведова. Различные аспекты творчества Шекспира освещены в работах Н. Берковского, И. Верцмана, Б. Зингермана, Р. Самарина, М. и Д. Урновых и др. Книги кинорежиссёра и театрального деятеля Г. Козинцева «Наш современник Шекспир» (2-е издание 1966) и «Пространство трагедии» (1973) содержат глубокие мысли о природе творчества Шекспира. Кинорежиссёр С. И. Юткевич создал фундаментальное критическое исследование «Шекспир в кино» (1973).

В переводческой деятельности послереволюционного периода наметились два основных этапа развития. Первый (1930–40 гг.) был отмечен стремлением приблизиться к подлинному тексту, что сказалось в воспроизведении сложных образов и метафор Шекспира, сохранением разностильности языка, вплоть до «грубости» шекспировских изречений. В этом духе созданы переводы А. Радловой, М. Лозинского, М. Кузмина. Новая переводческая манера была введена Б. Пастернаком, который отказался от дословности и стремился воспроизвести текст Шекспира живым современным языком. Его принципы воплотились в переводах С. Маршака, В. Левика, Ю. Корнеева, М. Донского, Т. Гнедич, П. Мелковой, в которых сочетается необходимая точность с поэтической свободой и естественностью русской речи.

Новаторский характер имели театральные постановки пьес Шекспира в середине 1930–40-х годов: «Ромео и Джульетта» (реж. А. Д. Попов), «Отелло» (реж. С. Радлов, в главной роли А. Остужев), «Король Лир» (реж. С. Э. Радлов, Лир — С. Михоэлс), создавшие стиль реалистической трактовки трагедий Шекспира. Спектакль «Много шума из ничего» (реж. С. Рапопорт, в главных ролях Р. Смирнов, Ц. Мансурова, 1936), «Укрощение строптивой» (реж. А. Попов, 1937), «Как вам это нравится» (реж. Н. Хмелев, 1940) явились образцовыми воплощениями шекспировских драм. В 1950-е годы возникла новая волна оригинальных шекспировских спектаклей («Гамлет» в пост. Н. Охлопкова 1954; в пост. Г. Козинцева, 1954). В кинематографе появились прекрасные экранизации трагедий Шекспира: «Отелло» (реж. С. Юткевич, 1946; в гл. роли — С. Бондарчук), «Гамлет» (реж. Г. Козинцев, 1964, в гл. роли — И. Смоктуновский), «Король Лир» (реж. Г. Козинцев, 1972, в гл. роли — Ю. Ярвет).

Ряд произведений на Шекспировский сюжет создали русские композиторы: опера В. Шебалина «Укрощение строптивой», балет «Ромео и Джульетта» С. Прокофьева, «Отелло» А. Мачавариани, «Виндзорские проказницы» В. Оранского. Музыку к спектаклю и кинофильмам по пьесам Шекспира писали Д. Шостакович, Т. Хренников. В графике приметны работы В. Фаворского, А. Гончарова, Д. Шмаринова, В. Воловича.

Лит.: Тимофеев С. Влияние Шекспира на русскую драму. М., 1887; Стороженко Н. Опыты изучения Шекспира. М., 1902; Блок А. Тайный смысл трагедии «Отелло», «Король Лир» Шекспира. Соб. соч. Т. 6. М., 1962; Булгаков А. С. Раннее знакомство с Шекспиром в России // Театральное наследие. Л., 1934; Загорский М. Шекспир в России // Шекспировский сб. 1947. М., 1948; Калапова Е. Б. В. Белинский о Шекспире. М., 1964, Шекспир и русская культура / под ред. М. П. Алексеева, М. ; Л., 1965; Алексеев М. П. К истории написания имени Шекспир в России // Проблемы современной филологии. М., 1965; Левин Ю. Д. Русские переводы Шекспира // Мастерство перевода 1966. М., 1968. Его же. Лев Толстой, Шекспир и русская литература 60-х годов 19 в. // Вопросы литературы. 1968. № 8. Его же. Достоевский и Шекспир // Достоевский Ф. М. Материалы и исследования. Т. 1. Л., 1974; Kreft B. Puskin in Shakespeare. Ljubljana, 1952.

Н. В. Захаров

Назад